О. Торбасов

Марк Васильев фальсифицирует идеи Че Гевары

В статье «Че Гевара как революционный теоретик» квазитроцкист Марк Васильев позволил себе написать:

«…Многие левые деятели мира практически отождествляли взгляды Мао Цзэдуна и Че Гевары. Действительно, и тот и другой исходили из приоритетов борьбы крестьянских движений, которая развивается от деревни к городу. Но, как мы попытаемся показать ниже, эти взгляды имели чисто внешнее сходство при фундаментальных различиях теоретических подходов… Очевидно, что Мао Цзэдун говорит: а) о революции национальной, которую осуществляют «китайское крестьянство», «китайские рабочие» и «китайская буржуазия» против иностранного (прежде всего японского) «империализма» б) о революции буржуазно-демократической («новодемократической»), задача которой «победить феодальные силы и иностранных империалистов»».

Разумеется, Мао и Че говорили о разных вещах. Но это вовсе не означает противоположности теоретических подходов, поскольку они действовали в существенно разных условиях:

  1. Китай был под японской оккупацией, а на Кубе речь о национальном освобождении, понятное дело, не шла. Не потому что Че был его противником, а потому что именно такой задачи просто не стояло.

  2. Китай («азиатский больной») был страной полуфеодальной, крайне отсталой, а страны Латинской Америки — это всё-таки второй эшелон капитализма, с относительно развитой промышленностью.

  3. Там, где речь у Че идёт о латиноамериканском единстве (там где Васильев клеветнически шипит о «самом главном отличии взглядов Че от социал-патриотических благоглупостей Мао Цзэдуна»), имеет место та же самая патриотическая установка, что и единство Китая. Ведь латиноамериканские нации действительно состоят в особом континентальном единстве, они куда ближе друг другу, чем европейские и даже восточнославянские народов и, вполне вероятно, чем население разных провинций раздробленного Китая.

«…Че Гевара отрицает какую бы то ни было революционную роль национальной буржуазии стран Латинской Америки» — пишет также Васильев.

Во-первых, последующая цитата Че является менее сильным утверждением:

«В современных исторических условиях Латинской Америки национальная буржуазия не может возглавить антифеодальную и антиимпериалистическую борьбу».

Тотальная категоричность здесь — вымысел Васильева, особенно очевидный оттого, что Кастро сотоварищи сами были мелкобуржуазными, а не пролетарскими элементами.

Во-вторых, никакого расхождения с Мао здесь нет:

  1. Мао не утверждал, что латиноамериканская буржуазия «может возглавить антифеодальную и антиимпериалистическую борьбу».

  2. Мао не утверждал даже, что на это способна китайская буржуазия. Напротив, в своей речи 30 июня 1949 г. «О демократической диктатуре народа» он отметил:

    «Вся история революции свидетельствует о том, что без руководства рабочего класса революция терпит поражение, а при наличии руководства рабочего класса революция одерживает победу. В эпоху империализма никакой другой класс ни в одной стране не может привести какую бы то ни было подлинную революцию к победе. Ярким доказательством этого служит тот факт, что мелкая буржуазия и национальная буржуазия Китая много раз возглавляли революцию, но всегда терпели поражения».

  3. Че не «отрицал какую бы то ни было революционную роль национальной буржуазии» Китая 1930-1940-х годов.

Говоря об экономике, Васильев приводит лишь один довод в пользу расхождения Мао и Че, да и тот совершенно ложный:

«Заметим, что, несмотря на перипетии «культурной революции», китайские идеологи никогда не пересматривали тот фундаментальный аспект «идей Мао Цзэдуна», который выражен следующей цитатой: «Наша нынешняя политика является двусторонней политикой. … В области трудовых отношений … она направлена, с одной стороны, чтобы в пределах возможного (выделение наше — М.В.) улучшать жизнь рабочих, а с другой стороны — не препятствовать развитию капиталистической экономики на разумной основе, … гарантирующая всем помещикам и капиталистам, стоящим за борьбу против японских захватчиков, равные с рабочими и крестьянами личные, политические и имущественные права» (Мао Цзэдун. Указ соч., т. 4, С.17)».

Когда это было на самом деле сказано?! В 1941 г., за восемь с половиной лет до завоевания коммунистами государственной власти, во время японской агрессии в Китае! А 6 июня 1952 г. Мао недвусмысленно подчеркнул, что «со свержением классов землевладельцев и бюрократических капиталистов противоречие между рабочим классом и национальной буржуазией становится в Китае главным; поэтому национальную буржуазию не следует больше определять как промежуточный класс». Затем революционно-пролетарская линия снова была решительно проведена Мао Цзэдуном и его соратниками во время Культурной революции.

Обман нужен Васильеву, чтобы создать иллюзию о различии позиций, которые на самом деле были весьма близки. Чтобы казаться убедительнее, Васильев подразумевает под «китайскими идеологами» не Мао Цзэдуна и шанхайскую четвёрку, а злейших врагов маоизма, что проясняется далее упоминанием «лидеров КПК, ратовавших за «построение социализма с китайской спецификой» и «рыночную экономику»». Неоспоримым, железным фактом является то, что это была не маоистская линия, а линия Лю Шаоци, которого маоисты свергли, и Дэн Сяопина, которого, увы, свергнуть до конца не успели.

Вот ещё одно жульничество: Васильев называет принцип «от каждого по способности, каждому — по труду» несоциалистическим и «пресловутым сталинским». Здрасьте, пожалуйста! Вообще-то, это из «Критики Готской программы»: в социалистическом обществе «право производителей пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом».

Васильев пишет:

«…Показателем «созревания» социалистического общества, по Че Геваре, должно быть постепенное свёртывание товарно-денежных отношений, вытеснение их эффективным плановым хозяйством. Этот пункт оказался главным разногласием между Че и советскими экономистами, которые… отстаивали необходимость развития «социалистического рынка» в виде «хозрасчёта», «материального стимулирования» и т.д. Объектом критики Че Гевары стал, в частности, учебник политической экономии, составленный коллективом советских академиков».

Далее он приводит цитату из Че Гевары:

«Далее в учебнике отмечается: «Товарное производство, закон стоимости и деньги прекратят свое существование только при достижении высшей фазы коммунизма. Но для создания условий, обеспечивающих прекращение товарного производства и товарооборота на высшей стадии коммунизма, необходимо развивать и использовать закон стоимости и товарно-денежные отношения»… Почему развивать? Мы понимаем, что в течение некоторого времени будут сохраняться категории капитализма и этот отрезок времени не может быть определён заранее, но характеристика переходного периода, это характеристика общества, ликвидирующего старые путы, чтобы быстрее вступить в новый этап. По нашему мнению тенденция должна состоять в возможно более быстром устранении прежних категорий, включая рынки, деньги и, тем самым и рычаг материальной заинтересованности, или, лучше сказать, условий, которые вызывают их существование».

Васильев умалчивает, что этой критике предшествовала совершенно аналогичная критика со стороны… Сталина, которого Че называл — в 1965 г.! — «великим марксистом» («Эрнесто Че Гевара. Статьи, выступления, письма», с. 507) и на которого прямо ссылался в своих экономических статьях, а затем и Мао Цзэдуна. Сталин прямо указывал в 1952 г.:

«…Было бы непростительной слепотой не видеть, что эти явления (групповая собственность и товарное обращение)… уже теперь начинают тормозить мощное развитие наших производительных сил, поскольку они создают препятствия для полного охвата всего народного хозяйства, особенно сельского хозяйства, государственным планированием. Не может быть сомнения, что чем дальше, тем больше будут тормозить эти явления дальнейший рост производительных сил нашей страны. Следовательно, задача состоит в том, чтобы ликвидировать эти противоречия путем постепенного превращения колхозной собственности в общенародную собственность и введения продуктообмена — тоже в порядке постепенности — вместо товарного обращения» (И.В. Сталин, «Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.»).

«Как думают т.т. Санина и Венжер, может ли способствовать расширение сферы товарного обращения нашему продвижению к коммунизму? Не вернее ли будет сказать, что оно может лишь затормозить наше продвижение к коммунизму?

Основная ошибка т.т. Саниной и Вояжера состоит в том, что они не понимают роли и значения товарного обращения при социализме, не понимают, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму. Они, видимо, думают, что можно и при товарном обращении перейти от социализма к коммунизму, что товарное обращение не может помешать этому делу. Это глубокое заблуждение, возникшее на базе непонимания марксизма» (И. В. Сталин, «Ответ товарищам Саниной А.В. и Венжеру В.Г.»).

Этот взгляд Сталина был отвергнут хрущёвцами, которых за это подверг Мао, в свою очередь отвергнутый своими, китайскими контрреволюционерами, дэнистами. Васильев извращает подлинную историю, чтобы подло разорвать образы этих трёх величайших революционеров середины XX века — И.В. Сталина, Эрнесто Че Гевары и Мао Цзэдуна.

22 мая 2007 г.