Во мне «Спецназ» вызвал отвращение как типичный образец примитивной милитаристской пропаганды. Вообще, он напоминает колониальные романы конца XIX — начала XX веков, в которых простые героические англичане (французы, немцы…) силой приобщали «дикарей к благам цивилизации». Но современные европейцы такой пропаганды не приняли бы, потому что многие страны Европы уже прошли через школу колониальных войн, результатом поражений в которых явилось понимание, что бесполезно воевать с народами, сражающимися за свою свободу. А в странах Азии и Африки такой фильм и подавно восприняли бы как проявление белого расизма. Только у нас, к сожалению, подобные «произведения искусства» могут вызывать у кого-то восторг. Ясно, что они наносят вред тем, что реанимируют ходульно-героические представления о войне и вдалбливают их в сознание части молодёжи, не самой лучшей, конечно. Благодаря им такие молодые люди, которые и двух слов не могут связать без мата и без конца «пьют за», начнут воображать, что они имеют право навязывать свои порядки другим народам и бездумно отправляться ради выполнения очередного «интернационального долга». Такое пушечное мясо и нужно сейчас власти, которая, хотя и чисто буржуазная по сути, использует старые советские военные традиции и символику для своего укрепления.
Думаю, что кинематографисты, снявшие этот глупый мальчишеский «Спецназ», лучше бы создали хороший реалистический фильм о нравах, царящих в настоящей, а не придуманной российской армии — о пьянстве, дедовщине, дезертирстве — всё бы было намного полезнее, поменьше было бы дурачков, готовых жертвовать своей жизнью неизвестно ради чего.
С точки зрения искусства, конечно, полный отстой. Но леваки получат искреннее удовольствие, наблюдая за террором, который революционер-анархист-бандит Слэш устраивает в Лос-Анджелесе. Революционная подруга главного героя погибает в ходе покушения на губернатора, самого его хватает полиция и отправляет на компьютеризированную промывку мозгов, делающую из бунтарей законопослушных дворников. Однако подпольный хакер освобождает своего несломленного босса и тот становится неуязвимым электронным демоном, преследующим буржуазию. «Чего вы хотите?» — негодует чиновник, которого звонок оторвал от двух проституток. «Мы хотим мира во всем мире, домов для бедных и еды для голодных», — следует ответ и руки Слэша, протянувшись из экрана видеофона, хватают его за горло.
В конце, конечно, «злодея» уничтожают, но тут победитель (полицейский) обнаруживает, что последний выживший директор правящей «Калифорнийской корпорации» намерен установить режим фашистской диктатуры. Возмутившись таким оборотом, коп взрывает олигарха, что и собирался сделать Слэш. Дело революции живет!
Люди Матрицы живут, в общем-то, в довольно благополучном мире. И никто не догадывается, что мир этот — иллюзия, виртуальное пространство в памяти сверхкомпьютера. И на самом деле всё не так уж плохо, всё гораздо хуже. Одурманенное человечество превращено в генераторы тепла для своих компьютерных властелинов. Только несколько человек свободны, они живут в реальном мире, ожидая «избранного» — того, кто будет способен перепрограммировать Матрицу.
Очевидна религиозная основа фильма. Кучка фанатиков не надеется на народные массы, делая ставку на гениального хакера. Долгожданный мессия спасает мир (правда, только после того, как его, как в «Пятом элементе», «включают» с помощью любви). Однако великолепные спецэффекты обрамляют и другую идею, заставляя задуматься — рационален ли тот мир, который мы считаем реальным, или он построен по выгодным кому-то законам? Не имеет ли общественное сознание пусть даже в настоящем мире виртуальный характер? Не сталкиваемся ли мы в ходе коммерческих и политических рекламных кампаний с попыткой программировать людей?
Фильм подчёркнуто реакционный. На фоне космических полётов и продвинутой техники — сохранение не то, что капиталистических, а феодальных пережитков и даже рабовладения. Главные герои — рыцари Джедай — военизированная клерикальная секта, занятая защитой статус-кво, в т.ч. «священных» монархий. Их мировосприятие построено не на рационализме, а на мистике, предвестнице фашизма. Из сюжета, в общем-то, никак не следует, почему устоявшийся порядок является справедливым и не заслуживает свержения — эта идея внедряется в сознание зрителя как бы между прочим, как нечто, само собой разумеющееся. Мы, революционеры, исходим из противоположного принципа — всё существующее достойно гибели — и с этой точки зрения нам более симпатичны образы «тёмных» бунтарей Sith'ов. Да пребудет с ними сила и да падут межзвёздные тирании, прикрывающиеся маской демократий!
Сон мелкого буржуа рождает чудовищ. Начало фильма: герой «Бойцовского клуба», вполне преуспевающий буржуа, имеет определенные проблемы со своим психическим здоровьем (что, впрочем, неудивительно для «общества благоденствия» — США). Благодоря этому, ему по ходу фильма все более и более «сносит крышу» — из буржуа он становится «крутым» анархистом и совершает нечто вроде революции. Так это выглядит при самом грубом восприятии фильма. Если же копнуть глубже, то ситуация несколько усложняется. Мелкий буржуа так и остается буржуа, а вся его революционность — не более, чем бред сумашедшего, кошмарный сон (намёк — в конце фильма, в откровенно фантасмагорической картине взрывов десятков финансовых небоскребов). Поведение главного героя, его образ жизни, когда он «трансформируется» в public enemy — врага общества, позволяет заключить, что он так и остался буржуа, со всем его буржуазным мировозрением и комплексами. Революция в его представлении — это вид спорта, спорта богатых и преуспевающих, спорта сытых, но «невыносимо» скучающих по острым ощущениям в современном им обществе. Откровенно фашистский культ мужчины в фильме как самца-мачо и полное пренебрежение женщиной — она только объект удовлетворения его страстей. На опыте же создания героем своих военизированных формирований вполне бы мог учиться Гитлер с его эсэсовцами и штурмовиками.
«Бойцовский клуб» — фильм не о революции, это фильм о «революции» в представлении боссов Голливуда. Если нельзя победить революцию, то остается её приручить. Это и сделано в «Бойцовском клубе», сделано умно, красиво, заманчиво, но откровенно лживо.
Название фильма, как и имя «Адам» главного героя — кивок на библейский миф о создании человека на шестой день творения мира. Но действие происходит в «недалёком будущем». Высокотехнологическая корпорация, несмотря на законодательный запрет, осуществляет подпольное клонирование людей.
Криминальный хай-тек бизнес приносит сверхприбыли (как в своё время казино, проституция, наркотики). Смертельно больной богатей отвалит любые денежки за возможность «воскреснуть» здоровым. Политическая «крыша» обеспечена: клонированный политикан — сверхудобная марионетка. Конспирация полная, так как клоны вне закона, их имущество подлежит конфискации. Учёные-сверхчеловеки напролом идут к легализации своего бизнеса, отмене запрета на клонирования человека. Корпорация не останавливается и перед «традиционным» криминалом — шантажом, убийствами.
Но по ошибке корпорация создаёт клон-двойника живого-здорового человека — пилота Адама Гибсона. Его играет старина Арнольд Шварценеггер. Вначале Адам-Шварценеггер, обуреваемый частнособственническими инстинктами, чуть не убивает двойника, приревновав к собственной жене. Потом близнецы мирятся и с помощью пары лазерных пистолетов и самодельного взрывного устройства разрушают до основания центр клонирования.
Добро торжествует? Да. Но по-луддитски, совсем как в «Терминаторе-2» с тем же Шварценеггером. Там угроза гибели человечества в термоядерной войне также предотвращается. Сверхмощный процессор уничтожен (вместе с главным героем). Но остаётся ощущение незавершённости решения. Развитие науки и техники не остановить, угроза просто отодвинута в неопределённое будущее.
Разумеется, шоу-бизнесу слабо снять фильм, в котором были бы показаны подлинные причины всевозможных опасностей для человечества. Виноваты не наука и техника, даже если оказываются в руках учёных, находящихся «по ту сторону добра и зла». Главный виновник применения научных достижений в классовых интересах кучки богатеев, против народных масс, главная угроза для человечества — капитализм. Кто сомневается, пусть на минутку представит, с каким сюжетом мог бы быть снят в СССР фильм на ту же тему клонирования.
В этом фильме режиссёра Пауля Верхувена, получившем Оскар 2001 г. за лучшие визуальные эффекты, много науки, много крови, а в конце — ожидаемый, обязательный для голливудских боевиков взрыв подземной лаборатории, который выглядит явно пародийным.
Откровенно банально завершение фильма, когда злодей-невидимка гибнет, а спасшаяся от него парочка выползает на свет, вероятно для того, чтобы возобновить проект и пустить всё по второму кругу.
В результате дезориентированные буржуазные обозреватели видят только крутой триллер, а причину всех бед видят в человеческой природе. Или просто в том, что главного героя, гениального учёного Спейси, поставившего эксперимент на себе, никто не любит. Да, только на протяжении фильма его отшивают двое сотрудниц и видно, что Спейси по этому поводу дико комплексует. Но главная фишка не в этом.
«Невидимка» — злая сатира на буржуазную интеллигенцию, которая работает, потому что за это платят, из профессиональной гордости — но не потому, что это кому-то действительно нужно, не для народа. Весь проект заказан куда более страшными убийцами, чем Спейси — военными. Так чего же удивляться, что учёные начинают убивать — муху, гориллу, людей…
Фильм разоблачает капиталистическое общество, в которой главной целью становится потребление. Человек в этом обществе не может быть счастлив, а вся его цивилизованность — это лишь поверхностный слой.
Под ним — выработанный буржуазным обществом, промежуточный слой характера, состоящий исключительно из импульсов жестокости, садизма, жадности и зависти. Таковы все сотрудники лаборатории в фильме. Сохраняя внешние приличия, они не уступают невидимке по извращённости мотиваций и межличностных отношений.
Режиссёр показывает, несомненно в крайнем, гиперболизированном выражении, реальное состояние дел. «Невидимка» — повод ужаснуться гримасам капитализма, а не пошло причитать о порочности отдельных лиц.