Непал в 2009 году

Для мирового освободительного движения сегодняшний Непал — это, с одной стороны, одна из самых важных арен развития мировой революции, на которую с надеждой и восхищением устремляются взоры прогрессивного человечества; страна, где благодаря массовому народному движению под руководством маоистов была свергнута монархия и сделан большой политический прорыв вперёд. С другой же стороны революция на «крыше мира» далеко не завершена, сталкивается с массой факторов, мешающих её продвижению, за что непальские товарищи зачастую подвергаются критике — кое-где огульной, но иногда и правильной. Для того чтобы хотя бы частично поведать, что происходит в этой стране, публикуем обзор непальских событий за 2009 год.

Начался год с присоединения Компартии Непала «Единый центр — Масаль» к Компартии Непала (маоистской), которая с тех пор стала называться Объединённой компартией Непала (маоистской). С одной стороны, это хорошо, с другой — поговаривали, что ЕЦМ правее прачандистов и, соответственно, потянул их вправо. Честно говоря, я не заметил за дальнейшими проявлениями правого уклона в объединённой партии влияния ЕЦМ, но это не значит, что его не было. Дальнейшие идейные процессы (за исключением предсказуемого полевения после выхода из правительства) внутри партии отличались загадочностью. Прачанда периодически выступал с заявлениями, весьма радикальными по риторике, в тактическом отношении, но почти откровенно оппортунистическими идейно. Складывается впечатление, что он не очень силён и выдержан теоретически и его товарищи это понимают, отводя ему узкую роль популярного публичного трибуна, дело которого — громыхать в микрофон или вытанцовывать с красавицей-актрисой Рекхой (во всяком случае, было последовательно принято несколько организационных решений, снижающих роль единоличного председателя партии). Но вот другие лидеры и рядовые активисты, из которых следует выделить Гаурава и Бхаттараи, дали ряд подробных, умных и вполне марксистско-ленинских интервью. Этот поворот одобрительно отметил лидер индийских маоистов Ганапати. После чего Бхаттараи всё испортил на ноябрьской пресс-конференции неожиданной пацифистской проповедью (в частности, о том, что новое вооружённое восстание спровоцировало бы иностранное вмешательство и превратило страну в ещё один Афганистан) и чуть ли не прямым отказом от своих же недавних слов. Это настолько контрастирует с его мужественным поведением при столкновениях с полицией, что впору задуматься, не фальсифицируют ли или не путают ли тут что-то журналисты?

В стране, между тем, на первый план выдвинулся вопрос о «гражданском верховенстве», как это несколько запоздало выразили маоисты, иначе говоря — о роли армии. Мао подчёркивал, что недопустимо для «винтовки» командовать партией, а тут речь шла о претензиях на верховенство над гражданскими властями со стороны роялистского генеральского корпуса.

Маоисты рассчитывали демократизировать армию и оказать на рядовую солдатскую массу идейное влияние через интеграцию своих бойцов, о чём вроде бы было договорено в рамках мирного процесса. Генералитет упёрся и взбешённый Прачанда (занимавший тогда пост премьер-министра) в конце концов был вынужден отправить в отставку командующего армией генерала Катавала. Фактически, это был пробный камень — ведь в августе у того всё равно истекал срок полномочий.

Камень всколыхнул мутные воды. Буржуазные партнёры по правящей коалиции (даже те, которые называют себя «коммунистами» и «марксистами-ленинцами»!) беззастенчиво продемонстрировали, что возможность оттеснить маоистов от власти им дороже «гражданского верховенства» и соблюдения соглашений, твёрдо встав на сторону отказавшейся подчиняться правительству военщины. Разумеется, в мае Прачанда ушёл в отставку и вслед за ним — все министры-маоисты.

Остальные партии радостно поделили правительственные посты. Причём «марксистов-ленинцев» из ревизионистской Компартии Непала (объединённой марксистско-ленинской) не смутило, что они поставили себя в положение заложников «Непальского конгресса». Хотя в глубинах их партии бурлили некие разногласия, к концу года они докатились до того, что выпросили военную помощь (очевидно, имея в виду перспективу подавления маоистов) сразу у Индии и Китая и сделали фактически вторым лицом в армии кровавого генерала Сингха, которого их даже ООНовские правозащитники упрашивали не продвигать по службе, ибо на нём висят во множестве похищения, пытки и убийства во славу короля.

Итак, маоисты вновь ушли в оппозицию и, несмотря на первоначальную растерянность, чувствуют себя там вполне уверенно. Крупнейшая фракция в Учредилке, вроде бы, никаких бонусов им не даёт, но собственная армия у них сохранилась и продолжала укрепляться (несмотря на обвинения критиков, что они, де, её полностью разоружили и сдали в бараки властям).

В стране получили развитие массовые захваты беднотой пустующих земель. Поначалу маоисты даже пару раз дистанцировались от этих акций, но это как-то прошло незамеченным, и к концу года они уже последовательно оказывали им всяческую поддержку и даже напрямую участвовали в жестоких столкновениях с полицией.

Наконец, четвёртой, наряду с уличными манифестациями, военным потенциалом и земельным вопросом, опорой маоистов стало объявление ими автономных штатов. Это был очевидный, но сильный ход, ибо процесс федерализации страны подрывает позиции центрального правительства, но оснований ему воспрепятствовать у него нет, ибо это — требование народов и официально закреплённый во временной конституции лозунг антимонархической революции.