По инф. Компартии Южной Африки (марксистско-ленинской)

ЮАР: шахтёры цвета антрацита

В ЮАР 120 тысяч человек работают шахтёрами, 50 тысяч из них — угольщики. Добывают они 250 млн тонн угля в год, причём 65 % — открытым способом, на глубинах до 60 метров. Рабочие места на шахтах постоянно сокращают; все угольные концерны делают так, да ещё и хвастаются, мол, это «делает южноафриканский уголь конкурентоспособным на мировом рынке». Кстати, примерно треть угля добытого идёт на эскспорт, в основном, в Европу (60 %) и Японию.

Уровень жизни горняков невысок, даже по меркам нашей страны. Многие угольщики живут в рабочих общежитиях без семей или же в трущобах, в самодельных хижинах. Средняя зарплата («грязными») шахтёра-угольщика — 4 тысячи рандов (где-то 400 евро), при этом более половины этой суммы уходит на налоги. Горняк с шахты «Сигма», что возле Сасольбурга, так выразился в интервью для нашей рабочей газеты: «Чтобы хоть как-то жить, нам нужна куда большая зарплата. А так мы просто выживаем».

Рабочие смены чередуются следующим образом: по 9 часов семь дней подряд, затем 1 день выходной, снова 7 дней и 5 дней выходных. Многие шахтёры так утомлены трудом, что совершенно не хотят думать о «какой-то» борьбе, просто хотят придти домой и отдохнуть, расслабиться. Колоссальные проблемы среди шахтёров — алкоголизм, венерические болезни, СПИД. Впрочем, самая распространенная болезнь всё же профессиональная — силикоз легких.

В Южной Африке более 40 лет существовала расистско-фашистская система апартеида, ставшая в 1948—1991 годах подлинной тюрьмой для миллионов чернокожих. Борьба против апартеида достигла своего апогея, вооружённых выступлений, в 1970—80-е. При этом руководили широким массовым движением ориентировавшиеся на брежневский СССР и выражавшие интересы прежде всего богатой части чернокожих АНК и ревизионистская Компартия Южной Африки, имевшая тогда (всё давно уже в прошлом) высокий авторитет также и среди рабочих. В 1980-е чернокожие добились права на создание профсоюзов. В Конгресс южно-африканских профсоюзов (КоЮАПС) входит и Национальный союз шахтёров (НСШ). Упорная забастовка шахтёров в 1987 году была одним из мощнейших классовых боёв за всю историю страны.

В 1990-е, после падения режима апартеида, началась переходная ситуация — с очень жёсткими классовыми конфликтами. АНК стал ключевой силой в стране, вошёл в буржуазное правительство и с 1994 года демобилизовал подконтрольные ему массовые движения. Впрочем, подавляющее большинство их участников надеялось на политику реформ сверху. Но от этих реформ и промышленный пролетариат в целом, и горняки получили меньше всего. Они как жили в хижинах, так и живут в них, страдая от постоянного роста цен. До сих пор практически не преодолён расовый раскол рабочего класса. Чернокожие и белокожие рабочие (последние, как правило,— привилегированные) враждебно относятся друг к другу.

Чернокожие обычно состояли в НСШ. Однако после забастовки 1987 года лидеры этого профсоюза посредством классового соглашательства всё время стараются предотвращать забастовки и протесты своих членов. Поэтому многие горняки очень критически настроены к функционерам проправительственного профсоюза НСШ. Его влияние, традиционно всё ещё большое, постепенно падает, а шахтёры создают альтернативные, «не-АНКшные» профсоюзы. Независимых от АНК профсоюзных объединений в стране несколько. Три самых крупных из них — Федерация профсоюзов Южной Африки, Национальный совет профсоюзов и Конфедерация южноафриканских рабочих союзов. Они были основаны ещё в конце 1980-х, когда тем, кто подальновиднее, стало понятно, что КоЮАПС и АНК ведут дело к тому, чтобы войти в правительство и политика существующего профсоюза станет проправительственной, а не боевой. Сейчас все эти независимые профсоюзы вместе имеют вдвое меньше членов, чем КоЮАПС, но постоянно растут. Во многом благодаря им за последние годы снова возобновились забастовки горняков за повышение зарплаты и улучшение безопасности труда.