«РКСМ(б) — это такой шарик,
который мы должны наполнить как можно большим количеством членов»
П. Былевский. Из выступления на III съезде
О.Т.: Расскажи о своей поездке в Северную Корею в прошлом году.
П.Б.: Это была вторая поездка в КНДР, первую я совершил в 95-м году. Тогда я ездил по приглашению Академии по изучению идей чучхе. А в этот раз я ездил туда по приглашению корейского комсомола. В апреле, около Дня солнца, т.е. дня рождения товарища Ким Ир Сена.
О.Т.: Ассоциация, возникающая у обывателя, когда он слышит про Северную Корею, — та, что навязана средствами массовой информации: голод, нищета и прочее.
П.Б.: На мой взгляд, голода там нет и быть не может как в капиталистическом обществе, просто, наверно, рацион ужат был длительное время, менее разнообразный… В связи с неурожаем, природа там суровая, земель мало. Но, как минимум, каждый обеспечивается рационом из риса, как белкового наполнителя и салата, как витаминного наполнителя.
О.Т.: У меня сложилось впечатление, что в Северной Корее стараются вкладывать средства не в сиюминутное потребление, а в будущее, в строительство…
П.Б.: Да, конечно! Я считаю, что Северная Корея развивается по советской схеме, по опыту нашей страны — во враждебном окружении, автаркия, замкнутость, опора на собственные силы. А это значит, что всё должно быть свое: сельское хозяйство свое, атом свой, наука своя — достаточно замкнутый мир. В производство средств производства, в машины вкладывается очень много.
О.Т.: Ты показывал фотографии Пхеньяна, там очень высокие современные здания. Так во всем Пхеньяне?
П.Б.: Я думаю, да, нас водили много. Есть где-то какие-то пятиэтажки, но всё равно с отоплением, с электричеством, с канализацией. А ведущий тип строительства именно такой, Пхеньян застроен многоэтажными домами. А с точки зрения небоскрёбов, там и покруче есть, чем в Москве. Строится гостиница в 105 этажей.
О.Т.: Какие были мероприятия в ходе поездки?
П.Б.: Это была обычная туристическая программа, по достопримечательностям, мемориальные памятники, гигантская статуя Ким Ир Сена. Официальные встречи с работниками комсомола, с секретарем по международным делам.
О.Т.: Ты считаешь, что в Северной Корее построен социализм?
П.Б.: Вне всякого сомнения, там построен социализм!
О.Т.: Чучхейского типа?
П.Б.: Советского типа. Понимаешь, чучхе — это только немного усилено то, что у нас было при товарище Сталине. То, что у нас было в Советском Союзе, в Китае, в Корее, а также и Вьетнаме, типологически можно отнести к одному типу социализма: социализм на стыке, в слабом звене империализма, т.е. и не империалистические богатые страны и не совсем патриархальное рабовладельческое, феодальное общество, а вот именно на стыке и со всеми издержками, связанными с этим — крестьянство как подавляющее большинство населения и промышленность слабо развита, и культура низкая, но вот именно звено, которое можно прорвать. Что из этих данных максимально можно получить, там и получалось, как и у нас.
О.Т.: Мао говорил, что при социализме, при диктатуре пролетариата революция должна продолжаться, причем с опорой на массы и против перерождающегося аппарата. А в Северной Корее, как мне кажется, в значительной степени полагаются на аппарат.
П.Б.: Думаю, что так называемый аппарат и бюрократизм и всё прочее — неизбежные издержки, при которых удаётся строить настоящий социализм. Если бы социализм победил в Англии или Соединенных Штатах, бюрократизма никакого не было бы. Победил в такой стране как Россия, как Китай, как Корея — неизбежна опора на бюрократический аппарат. В силу распыленности производства, в силу отсутствия централизации, реального обобществления производства. В силу этого приходится достигать единства действий за счёт чисто бюрократических действий. Т.е., может это и неправильно вообще, но в Корее это неизбежная плата. Сам знаешь, что это за страна была. Индустрии вообще не было, полностью разрушена страна, сплошной Сталинград после 40 лет владычества японцев и американской войны.
О.Т.: В июне в Москве прошёл Европейский семинар по идеям чучхе. Ты, как учёный секретарь Российского молодёжного общества изучения идей чучхе, зачитывал итоговую резолюцию. Каково значение этого семинара?
П.Б.: Я думаю, что его значение заключается в том, что чучхе — это существенная тенденция в развитии международного революционного коммунистического движения. Этот семинар был рабочей вехой в развитии международного чучхейского движения и в решении социалистической Кореей своих международных проблем. Ну и неплохо, что мы там с ними поработали, с иностранцами.
О.Т.: В прошлом году ты ездил ещё в Германию. Расскажи об этом.
П.Б.: Мы ездили туда по приглашению Марксистско-Ленинской Партии Германии в начале августа. Борис Гунько очень сильно просил, убеждал и в итоге мы туда поехали, о чем я не жалею. Нас провезли фактически по всей Западной Германии. Вообще, там все рядышком, 50-60 километров на машине, это полчаса езды, как от меня доехать до центра Москвы. Мы были в Бонне, потом в Гельзенкирхе, где у них штаб-квартира и замечательный центр по развитию рабочего движения. В Берлине мы были и потом еще в Вессене, где метро посмотрели, на автобусе прокатились, на такси-мерседесе. Наблюдали, как МЛПГ ведёт предвыборную агитацию. Много чему можно научиться. Столик стоит, одноразовые чашечки, кофе наливают, булочку можно скушать. Подошел, поглядел, потрепался о программе, о целях, выпил кофе и дальше пошел.
О.Т.: Какая примерно численность МЛПГ сейчас?
П.Б.: Ну, может пять-семь тысяч, около того. На восточных землях у них хреново… Почему они нами так заинтересовались. Потому что у них трудности с созданием парторганизаций в восточных землях и там Партия Демократического Социализма им конкуренцию составляет. Ревизионисты, конечно, социал-демократы, но не все разбирают, для постфашистской Германии и ПДС красной кажется.
О.Т.: А у МЛПГ маоистская идеология.
П.Б.: Западномаоистская, я бы сказал, такой пролетарский, рабочий маоизм. Они очень радовались, когда я рассказывал, каким образом, с каким трудом удается реабилитировать товарища Мао здесь в России, очень радовались… Тому, что это всё-таки делается, конечно, не трудностям. Их это до слёз прошибало.
О.Т.: К Пол Поту они как относятся? По поводу чучхе что думают?
П.Б.: К Пол Поту относятся со сдержанной симпатией, но говорят, что о Кампучии мало объективной информации, трудно точно судить. С корейцами у них контактов просто нету. Я их усиленно призывал в северокорейское посольство. У Кореи, кстати, нет дипотношений с США и они решают все вопросы через третьи страны, в частности, как раз через Германию.
О.Т.: Какое основное направление деятельности МЛПГ?
П.Б.: Я думаю, что агитпроп, выражающийся в издании своей литературы и проведении массовых мероприятий, типа митингов, демонстраций, участие в выборных кампаниях. Руководство профсоюзной борьбой, рабочим движением.
О.Т.: А вот наши маоистские друзья в США, да и не только они, утверждают, что в империалистических метрополиях пролетариата, полноценного, во всяком случае, пролетариата, не существует, что он весь представляет собой ту рабочую аристократию, о которой писал ещё Ленин. Книга такая есть — Sakai. Mythology of the white proletariat.
П.Б.: В Европе роль пролетариата играют гастарбайтеры. На том же «Опеле», на заводе, где нам устроили экскурсию на четырёх языках надписи всюду! Испанский, итальянский, турецкий и немецкий. Т.е., рабочих там до едреней фени. И отсюда такой сильный интернациональный момент в деятельности МЛПГ.
О.Т.: Ты встречался с руководителями МЛПГ?
П.Б.: Да, конечно. Во-первых, с самим Штефаном Энгелем, это первое лицо в партии, теоретик, у него всякие книжки написаны умные. А по профессии — слесарь. Секретарь по международным делам — адвокат, но это исключение. А так, у них 70% — действующие рабочие. Рабочие, каких я не видел у нас, т.е. видел, но не в нашем движении! Это мужики лет так 30-40, которые зарабатывают штуку баксов на наши деньги. Правда, в Германии это немного, это, наверно, как у нас зарабатывать 300-400 долларов. Но у нас, понимаешь, тоже рабочий, который 300-400 долларов зарабатывает — 10 тысяч рублей… И все идейные маоисты-революционеры. Они там на самом деле всем этим интересуются, всё это им по кайфу. Ну, конечно, там силён клубный момент. Социал-демократическое движение вообще вокруг пивной кружки начиналось.
О.Т.: Не только социал-демократическое.
П.Б.: Ну может, это вообще особенность Германии… В их Центральном Комитете центральным помещением является пивной бар. Сверху там Центральный Комитет, редакция газеты еще выше, комсомол, центр рабочего образования, а в центре огромный пивной бар. Подходишь, можешь сам себе налить, попить, поесть, а потом денежки оставляешь.
О.Т.: Как держатся руководители партии в личном общении?
П.Б.: Абсолютно демократично. Абсолютно, без каких-то признаков чинопочитания и всего прочего. Вообще, партия довольно молодая. Комсомол у них есть REBELL, «Бунтовщик», правда, человек 700-800. Пионерия у них есть, мы в их лагере были — «рот фуксе», красные лисы. Рейнеке-лис, это же такой у них фольклорный персонаж, антифеодальный.
О.Т.: Какие у них основные международные связи?
П.Б.: Турецкая Компартия / Марксистско-Ленинская и Компартия Филиппин. С Россией у них связей особо не было, вот только с ВКПБ, но Нина Андреева такие дифирамбы в адрес «собаки» Дэна Сяопина публиковала. А маоисты, сам знаешь, этого не любят. Так что
О.Т.: ОК, теперь поговорим о России. В августе прошел III съезд
П.Б.: Я высоко оцениваю результаты, считаю, что съезд прошёл самым наилучшим образом и выполнил все возложенные на него задачи.
О.Т.: Известно, что до съезда предлагались варианты твоего сохранения на посту Первого секретаря. Но ты от этого категорически отказался и настоял на том, чтобы уйти с должности. Почему?
П.Б.: Я думаю, что пора выдвигать новые кадры. Конечно, у них меньше опыта, нет многих навыков, но пусть учатся. Готовятся к серьезной партийной работе. Комсомол — это всё-таки молодёжная организация. Ему надо работать с РКРП, но вместе с тем выполнять функцию по консолидации, привлечению левой молодёжи. Кстати, видно, что удаётся кооперировать в нашу общую революционную работу анархистов. Первым протопал дорогу товарищ Костенко, ну а дальше, видишь, сейчас Лариса и так далее…
О.Т.: Да и троцкисты уже готовы работать вместе с нами. А как же наша установка на тактический союз с Национал-Большевистской Партией Эдуарда Лимонова, на которую у большинства леваков аллергия?
П.Б.: Анархисты и троцкисты, я думаю, неправильно понимают роль НБП в современной политической жизни… У них как бы свои фобии, они не изучают реальную обстановку, а исходят из решения вопроса в совершенно других исторических условиях. Я думаю, со временем можно будет сплотить всех под одним знаменем: РКРП, исправившиеся троцкисты, исправившиеся нацболы. Когда-то в
О.Т.: Так как ты оцениваешь НБП?
П.Б.: Это левонационалистическое движение, антиимпериалистическое, национально-освободительное, радикальное… с примесью социалистических идей.
О.Т.: Вернёмся к нашему съезду. Было ли для тебя неожиданным твоё избрание почётным Председателем
П.Б.: Ну, в общем-то, было неожиданным, конечно. Из серии, что совершенно не планировалось, но, на мой взгляд, это полезную функцию выполняет. Есть определенное продолжение курса.
О.Т.: Как ты оцениваешь вообще перспективы
П.Б.: Ну, во-первых,
О.Т.: Ты высоко оцениваешь перспективы Губкина?
П.Б.: Совместной работы. Я думаю, что если она не состоится, то это будет плохо. Он будет повторять прежние ошибки. Мне так кажется, хотя он многому научился. Вот эта вот болезнь, которая называется отзовизмом: вот пусть РКРП возьмет курс на революционное восстание, пусть её за это дело запретят, зато получится настоящая партия. Возникает вопрос: а на…а потом создавать все эти легальные организации, которые необходимы, просто необходимы для нелегальной партии как легальное прикрытие. У большевиков их было полным-полно. Так зачем же уничтожать то, что есть, а потом это заново создавать? Конечно, в том виде, в каком есть РКРП — она не может перейти к нелегальной работе, не может в силу целого ряда причин. Но это означает лишь что механически дополнение этой нелегальной деятельностью не пройдет. Оно пройдет лишь через очень сильные потрясения внутри РКРП, уже потрясения ведь были и будут они и дальше.
О.Т.: И последний вопрос. Как ты оцениваешь итоги парламентских выборов? Некоторые говорят о крахе внесистемной оппозиции, поскольку никто из внесистемной оппозиции не прошёл 5%-го и даже 3%-го барьера.
П.Б.: Как можно судить о крахе внесистемной оппозиции по тому, что она не вошла в систему? Конечно, и РКРП, и прочие радикалы получили меньше голосов избирателей, чем на предыдущих выборах. Ну, это ещё раз подтверждает, что революции на выборах не происходит. Выборы — это механизм воспроизведения буржуазного общества.
О.Т.: Хорошо, всё, спасибо.
П.Б.: Пошли обедать.
(20 января 2000 г., квартира Былевского)