Первоначально размещено здесь. Перепечатано без ведома автора.
Сексуальное и эмоциональное подавление человека — основа управленческих усилий власти, её стремления создать прочную и работоспособную бюрократическую систему.
Государственный аппарат в России всегда отличался большими масштабами, строгой иерархией, и низкой эффективностью. Со времен Петра I в нём существовали звания, жёсткий регламент и униформа. Не всегда описанные в законах и уставах, эти детали российской государственности неизменно оказывали большое влияние на общественную и политическую жизнь страны. Так происходит и теперь.
С началом эпохи Путина исчезли с управленческой сцены «молодые реформаторы» с их склонностью хоть иногда появляться на политической сцене без галстука, в свитере или рубашке. Вместе с тем в чиновном аппарате был установлен консервативный порядок всеобщего употребления строгого костюма. Пример был взят с Президента.
Политика во всех странах не обходится без костюма. В Латинской Америке он должен идеально сидеть на государственном деятеле. Быть дорогим на вид, иметь роскошный галстук и богато дополняться аксессуарами. Перстни с камнями, запонки, золотые часы с массивным браслетом — вот составляющие политического снобизма «Третьего мира». Этим страдают чиновники любого ранга. В Европе и США свободы в области стиля гораздо больше, а правил значительно меньше.
На Западе не принято потрясать «богатством». На предвыборных плакатах, стремясь подчеркнуть свою близость к народу и доступность, политики часто предстают в расстёгнутых рубашках и пиджаках без галстука. Даже назначаемые на должности лица пользуются большим правом выбора одежды, чем чиновники в России. Но конечно и здесь есть свои традиции. Так однобортный костюм на двух пуговицах, не взирая на колебания моды, уже почти двадцать лет неизменно остается атрибутом американской политики. Но той гегемонии, которой обладает его российский собрат, он не имеет. Возможно, именно в этом кроется часть секрета неэффективности, и даже вредности бюрократической машины в России?
Реализуя задачу поднять результативность работы государственной системы, российская власть в очередной раз в истории выбрала экстенсивный путь. Стремясь с одной стороны увеличить число чиновников, а с другой эмоционально их подавить через многообразные правила (в том числе и в одежде) и контроль за их соблюдением, она пытается выстроить абсолютно управляемую, и потому эффективную систему. Но так не бывает. И так в особенности не бывает в России.
Ещё в годы Первой мировой войны русский военный атташе в Париже граф Игнатьев отмечал, что если бы отечественные чиновники могли работать так же продуктивно как французские, то дела у России шли бы гораздо лучше. При этом талантливый дипломат не упускал из внимания и демократических свобод, действовавших в Третьей республике и невозможных в николаевской России. Многие другие видные политические мужи также считали, что все лучшие начинания в нашей стране гибли из-за бюрократии. Из века в век подобные мысли высказывались постоянно. Проблема тревожила умы, требовала ответа, но её природы никто так и не смог объяснить. Однако причины загадочной неэффективности и гражданской вредности российской бюрократии были найдены. И как это часто бывает, не там где их искали.
В начале
Любопытной стороной подавления сексуальности является значительная потеря интереса к жизни. Происходящие события перестают волновать, становятся чуждыми. Чувства охладевают, приобретают жесткость. При этом личность находится в состоянии как бы замороженного постоянного напряжения. Она агрессивна, но управляема. Утрачивая способность к уверенным поступкам, человек получает раздражительность и вспыльчивость. Именно поэтому так тяжело общаться с российскими чиновниками.
В древности причиной появления одежды явился не только холод, но и необходимость «скрыть» человеческую сексуальность в целях более рационального с точки зрения экономики использования личного времени каждого. Сегодня чем более вертикальной, консервативной, не требующей творческого вовлечения является профессия, тем чётче одежда отвечает задаче подавлению сексуальности. Поэтому максимальной строгостью в России отличается костюм чиновника — человека рутины, мало увлечённого своим делом. Человека, от которого, прежде всего, требуется иерархичное подчинение, а не профессиональное мастерство.
Тип одежды так же сказывается и на мышлении. Постоянно находясь в состоянии организации, нацеленности на контроль, сознание теряет свободу. Мыслительные процессы протекают медленно, непрерывно натыкаясь на табу и общее напряжение. Идеи не развиваются. К тому же тип личности склонной к работе в бюрократической системе изначально сильно табуирован. Это ещё больше усложнят дело.
Из строгих костюмов российские чиновники предпочитают однобортный. На трёх, реже на двух пуговицах, он должен быть тёмного тона. Из цветов чаще всего используется «императорский» синий (тёмный оттенок), чёрный или по советской привычке серый. Широкий галстук модники-бюрократы повязывают большим узлом. Его цвет крайне редко бывает ярким. Допускается красный или синий. Броскость тонов в государственной машине не дозволяется. Прекрасно ощущая характер и значение личной индивидуальности, видя сексуальный окрас в одежде своих элементов, власть не поощряет свободу выбора даже в одном компоненте — галстуке. Общая серость и принципиальное однообразие служат единой и основной задаче — подчинению. Но подчинение не мать результата.
Одежда женщин из управленческой системы не имеет, несмотря на экспансию стиля unisex, полного внешнего сходства с мужской. Но в ней, как средстве изменения эмоционального состояния, наблюдаются те же черты что и у чиновников-мужчин. Женщины носят костюмы, юбки и свитера. Крайне ограничен дозволенный политическим этикетом выбор украшений. Из них разрешается иметь броши, кулоны, серьги и кольца не вызывающего, то есть не эротичного вида. В плане украшений у мужчин действуют те же консервативные правила — никаких перстней с дорогими камнями, роскошных аксессуаров и тем более пирсинга.
С каждым годом неписаные правила одежды чиновников России становятся строже и строже. Сотрудники государственных ведомств уже выглядят однообразными солдатами государственной машины. Почти полгода назад Путин отменил коллегиальные заседания министерств, заменив их железной вертикалью. Почти два месяца назад в Государственной Думе специальным распоряжением установлен порядок запрещающий пропуск в здание лиц со спортивными сумками и рюкзаками. Повсеместно ходят слухи о скором запрете ношения в государственных учреждениях любой одежды кроме строгой. Возникает подозрение, что власть в России определяет перед собой осмысленную задачу поставить под административный контроль не только все политические институты, но и каждую личность. Её чувства и желания. Мысль эта не является заблуждением.