11 января к 10:00 я был вызван на допрос в качестве свидетеля по делу №1024 (диверсия по взрыву газопровода в Москве 7.11.00) в УФСБ по Тверской обл. Недели за 3 до этого я узнал, что обо мне наводили справки через домоуправление. Вел допрос по специальному поручению из Москвы капитан П.В. Михайлов. Следует отметить, что следователь вел себя очень корректно, каких-либо нарушений УПК или известных следственных приемов я не заметил. Допрос продолжался около 3 часов, после чего следователь как-то очень подчёркнуто поблагодарил меня за явку.
Список вопросов был получен Михайловым от ведущего дело Бударова. Первый вопрос касался моей работы — я ответил, что нигде не работаю. Далее вопросы касались моего знакомства с Д. Жутаевым и Д. Селиверстовым, а также О. Угловой, Д. Лозованом, Ю. Жутаевой и Т. Уткиной. Когда я показал, что при последней встрече с Жутаевым наш разговор касался в основном бихевиоризма и дескриптивизма, а также урду, следователь спросил: «Можно, я запишу, что Урду одна из разновидностей африканского языка?».
Относительно РМП я заявил, что являюсь её «сторонником». Следователь пытался выяснить, не знаю ли я других членов или сторонников РМП, на что я ответил отрицательно. Тогда следователь сообщил, что вблизи Вагонзавода в Твери видел на стенах недавно нанесенные чёрной краской надписи «РМП» и «РВСМ» (последнее, по его предположению, означает «РВС Молодёжи»). Никто из моих знакомых, насколько я знаю, этого не делал.
Следователь предъявил мне ксерокопии распечаток емейла от 7.11.00 с заявлением от имени РМП, статьи в ИА «Славянский мир» от 8.11.00 и более позднего «Уведомления» РМП. Интерес представляет первый документ, поскольку в него вошла техническая «шапка» емейла, из которой следует, что сообщение пришло в «Славмир» ок. 22:55, а до того проходило через один из серверов в пути ок. 19:55, т.е. более, чем за полчаса до взрыва. Впрочем, есть вероятность, что это ложная информация.
Относительно своего местонахождения 7 ноября я подтвердил ту информацию, которая была получена у допрашивавшихся ранее Жутаева и Селиверстова. На заключительную серию вопросов типа, а не знаю ли я чего-нибудь про подготовку взрыва, я давал краткие отрицательные ответы.
На протяжении всего допроса я подчеркивал, что марксисты отрицают методы индивидуального террора, как бессмысленные — и это совпадает как с моей личной позицией, так и с позицией РМП. В конце я выразил удивление, что уголовное дело заведено не по статье «Терроризм», предусматривающей «устрашение населения» или органов власти, а по статье «Диверсия», предусматривающей «подрыв экономической безопасности и обороноспособности» РФ.
Никаких попыток привязать РМП к «делам РВС и НРА» я не заметил. Кроме указанных, не назывались никакие фамилии.